Путешествие на «Аире»

Автор текста: к.г.н., доц. Ярков А.А.

Предлагаются опубликованные в 1998 г. в газете "Волжская правда" зарисовки Александра Аркадьевича Яркова о научно-исследовательской экспедиции на борту океанской яхты "Аира" - первой экспедиции Волжского плавучего университета по Волгоградскому водохранилищу.

Посмотреть видео на сайте музея:

Или на youtube-канале музейного комплекса ВГИ:  

https://www.youtube.com/watch?v=A72vi8caqUM​ 

Ураган

Я стоял за штурвалом двухмачтовой океанской яхты "Аира". Небо затягивали отяжелевшие от влаги свинцовые облака, ветер крепчал, натужно давил на паруса и со скоростью 8 узлов уносил судно в северо-восточном направлении. Как бывалый моряк, сморщив на переносице брови и собрав нервы в комок, я следил за галсом, направляя нос яхты на едва заметную вдали телевизионную вышку Камышина. Водохранилище ощетинилось белыми гребнями, но все-таки не предвещало такого страшного урагана, который нам предстояло пережить через несколько минут.

Капитан яхты Аира Баятян Р.

Смерч налетел откуда-то с запада. Гик резко рвануло, судно накренилось и зачерпнуло бортом воду, в кубрике послышался стук падающих предметов и звон посуды. Через мгновение яхту уже несло на чернеющие береговые обрывы. Я немного растерялся, но страха почему-то не было. В голове пронеслась мысль: где капитан? Появилась даже шальная догадка: наверное, проверяет меня на прочность. Из оцепенения вывел голос гидролога экспедиции Олега Филиппова. "Направляй судно в открытое море!" - закричал он. Я стал выкручивать штурвал, и "Аира" понеслась прочь от берега, и только тут из каюты вылетел ошалевший капитан Рубен Баятян. Он буквально вытолкнул меня с мостика и, завладев штурвалом, заорал оглушительным басом: "Опустить фал! Убрать стаксель!" Палуба мигом ожила, возле мачты появилась кучка "необстрелянных" студентов-матросов. Алеша Митрошин отвязывал шкоты, Роман Усанов и сотрудник музея истории казачества Максим Кучеров пыхтели у грота, пытаясь опустить стаксель, рядом помогал Александр Валентинович Плякин - руководитель эколого-краеведческой экспедиции, сам яхтсмен.

Краевед, видеооператор Кучеров М.А.

А.В. Плякин, д.э.н., проф. - руководитель учебно-исследовательской экспедиции «Волжский плавучий университет»

По закону тяготения все, что не было закреплено, стремилось кануть в пучину. В кубрике студентка Лариса Юлина самоотверженно боролась за «жизнь» кастрюли с супом, только что сваренным. Несмотря на все усилия, на дне осталась только гуща. Вещи расползались по полу, как тараканы, Лариса то и дело собирала их в кучу, запихивала в буфет, но дверцы вновь распахивались, и кухонная утварь вместе с продуктами разлеталась в стороны.

Рядом мутило Катю Терентьеву. В рубке качка терзала Наташу Желуткову. Упершись ногами в стены, она издавала жалобные стоны. Любовь Константиновну Гончарову, химика экспедиции, шторм застал на палубе. Уцепившись обеими руками за поручни, она распласталась на покрытых лаком дубовых досках, не подавая признаков жизни. Волны перекатывались по правому борту и обдавали шквалом брызг капитана.

Яхта Аира. Студентка К.Терентьева и химик экспедиции Л.К.Гончарова

Стаксель наконец-то убрали, яхта выпрямилась, и в глазах команды появился блеск надежды. Первым оценил выгодность ситуации Максим Кучеров. Он вылез на палубу с огромной видеокамерой и, будто ствол гранатомета, стал наводить ее на самые интересные объекты. Бушующие волны явно вписывались в режиссерские замыслы оператора. Казалось, еще мгновение - и он прыгнет в воду, чтобы снять волну в эпицентре. Двое студентов вовремя схватили Максима за ноги, и подающий надежды киношник, словно акробат, повис над бушующей стихией. Лишь когда водоворот из воды и брызг был навсегда запечатлен для потомков, появилась возможность осадить нарушителя техники безопасности. Но именно в это время мне вспомнилась поговорка: "Искусство требует жертв". Когда убрали бизайн-парус, Рубен включил мотор. "Аира", рассекая по темневшие от ярости волны Волгоградского моря, направилась прямым галсом все на ту же телевизионную вышку Камышина.

А теперь самое время познакомить читателя с красавицей "Аирой". Название звучит несколько загадочно, но, как оказалось, переводу не поддается. Оно весьма схоже с названием лекарственного растения аира, перетертые корни которого используются в медицине при кишечно-желудочных заболеваниях. Впрочем, вложен ли какой смысл в название яхты, роли не играет. Главное, что "Аира" вместе с капитаном (он же конструктор) выдержала беспримерное кругосветное путешествие в честь 300-летия парусного флота России, за год и шесть месяцев (с 9 мая 1996-го по 7 ноября 1997-го) обошла 18 стран мира, 3 океана, 12 морей, 6 Великих озер США, преодолев в общей сложности 32600 километров. Теперь, я думаю, читателю понятно, почему я начал свой рассказ с момента, когда гордо держал в руках штурвал легендарной яхты. В тот критический момент мне было известно, что в трюме "Аиры" находятся тонны металла, поэтому судно обладает фантастической устойчивостью. Если даже ветер положит паруса на воду, через секунду-другую судно все равно выпрямится, как Ванька-встанька.

Доверие же, оказанное мне капитаном перед штормом, объяснялось самыми обычными потребностями человека: необходимо было отлучиться на пару минут в туалет. Никто не мог предвидеть, что именно в этот злосчастный момент налетит ураган и по закону подлости заклинит дверь туалета. Капитан с усилием переломил сопротивление двери и буквально выкатился в кубрик. Но, мне думается, волнения его были преувеличены. Вся команда утверждала, что я смотрелся за штурвалом как настоящий морской волк. Правда, всего несколько секунд. Ну как тут не воскликнуть: остановись, мгновенье, ты прекрасно!

Латошинка

«Аира» бросила якорь напротив Латошинки, вблизи правого берега Волги. Название местности происходит от фамилии помещика Лятошинского, которому когда-то принадлежала эта земля. Студенты вместе с научными руководителями экспедиции приступили к исследовательской работе: замеряли анемометром скорость ветра, вертушкой - скорость течения, опускали и поднимали на лебедке батометр для измерения температуры и отбора проб воды на глубине. Химик Любовь Константиновна Гончарова принимала пробы, колдовала с пузырьками, а затем консервировала воду в бутылки с плотными пробками.
Я сидел на палубе и беседовал с капитаном. Рубен с воодушевлением рассказывал о своем кругосветном путешествии. В его повествовании то и дело сверкали слова: атоллы, хлебное дерево, летучие рыбы, макрель, пальмовые крабы. Александр Валентинович Плякин что-то рядом объяснял студентам, и тут я вспомнил, что он также участвовал в кругосветке - много раньше Баятяна. Надо же, "Аира" на неделю свела людей такой интересной судьбы на Волгоградском водохранилище, которое очень хочется называть морем.

В начале этого года мне пришлось услышать энергичный доклад кандидата географических наук Александра Плякина на заседании Русского географического общества. Он рассказывал о первом в истории российского парусного флота кругосветном путешествии на яхте "Икар" в 1987-1988 годах. Когда познакомились ближе, Плякин подарил мне свою документальную повесть о мытарствах в той кругосветке - "За чертой большого круга". А потом поделился мечтой создать "плавучий университет" для научных исследований по типу программы Кусто.

Спустя месяц мечта Александра счастливым образом материализовалась, и он пригласил меня в эколого-краеведческую экспедицию на самых выгодных условиях. Разумеется, я с радостью принял предложение, тем более что предстояло посетить знакомые с детства места, которые теперь считаются палеонтологическими и геологическими памятниками Волгоградской области.
Но вернемся к увлекательной беседе с капитаном. Я тоже решил хоть чем-то удивить Рубена, тем более что предмет находился прямо перед глазами.

"Обрывы в районе Латошинки, - начал я, - сложены из зеленоватых песков океана Тетис. Волны, такие же, как под яхтой "Аира", плескались здесь более пятидесяти миллионов лет назад. По песку ползали самые настоящие крабы, а в толще воды плавали кровожадные акулы, вооруженные острыми, словно бритва, зубами. Эти факты могут подтвердить останки ископаемых акул и обломки панцирей, которые я собрал вблизи Латошинки".
Рубен вначале с недоверием посмотрел на меня, переваривая информацию, но в конце концов выдохнул: "Это фантастика!"

Воодушевленный реакцией покорителя морей и океанов, я уже с эмоциональным подъемом продолжал рассказывать, как давным-давно, еще мальчишкой, на самой верхней террасе Латошинки возле родника обнаружил каменные орудия первобытного человека. Это открытие закрепили археологи, когда раскопали стоянку энеолитической культуры. Чуть позже здесь водой наступающего водохранилища было размыто средневековое женское погребение. Я собрал бронзовые украшения и прекрасно сохранившееся серебряное булгарское зеркальце, орнаментированное по окружности барельефами двух изогнутых рыбок.

В этом месте нашей беседы следует сделать небольшое отступление. Дело в том, что мои краеведческие исследования не были первыми. Район Латошинки археологи изучали с незапамятных времен. Вот что об этом написал в 1923 году известный саратовский археолог профессор Ф. В. Баллод в книге "Приволжские Помпеи": "В 20 верстах от Царицына, к северу, на берегу Волги (вблизи деревни и помещичьей усадьбы), сохранились следы золотоордынского поселения, так как бывшим владельцем Винновки Лятошинским на месте фруктового сада усадьбы были обнаружены следы строения из квадратного кирпича и найдены конический золотоордынский сосуд и в 1870 году медный котел, наполненный серебряными татарскими монетами". Небезынтересно будет узнать, что поблизости от Латошинки на правом берегу Сухой Мечетки Баллод также нашел множество золотоордынских памятников и раскопал фундамент мечети. Он об этом, в частности, пишет: "Напротив истока Ахтубы лежит село Рынок Ерзовской волости Царицынского уезда. На склоне ниже села когда-то впадала в Волгу речка Сухая Мечетка. Плато между этими речками прорезано двумя балками - Безымянной и Забазной. А между этими балками, на самом берегу Волги, еще в 60-х годах стояла деревушка Мёчетка, ныне брошенная населением, причем камни, из которых были по строены дома, увезены на пушечный завод. Теперь о прежней деревушке говорят лишь отдельные груды камня, следы фундаментов и в изобилии находимые черепки поздней посуды, известной у местного населения под названием «хохлатской». Если порыться в откосах, нетрудно найти черепки татарской керамики. На расстоянии 100 сажень от берега Волги и далее к западу вся площадь между балками усеяна буграми и громадными ямами преимущественно четырехугольного очертания. Порой кажется, что бугры эти (их насчитывается более 70) образуют правильные ряды, что между ними пролегают следы древних улиц..."

По последним данным, профессор Баллод проводил раскопки золотоордынского города Тартанлы. Сейчас в районе профилактория алюминиевого завода еще можно изредка встретить золотоордынские монеты и обломки керамики, но это лишь жалкие свидетели былого изобилия раритетов. Новостройка Спартановка не оставила и намека на существование здесь караван-сарая, через который, возможно, пролегали пути известных русских князей, в том числе и Александра Невского. К счастью, волгоградские археологи все-таки успели раскопать часть золотоордынского кладбища и собрать для науки ценнейшие находки: наконечники стрел, бронзовые и серебряные зеркала и женские украшения.

Часть этих находок хранится в областном краеведческом музее.

И еще один любопытный факт, связанный с событиями поздней истории. На речке Мокрая Мечетка произошла битва Пугачева с правительственными войсками. Отряд Иловайского разбил Пугачевскую армию и заставил ее отступить. Чуть более часа мы находились у берега Латошинки. Впереди ждали новые приключения. "Аира-2" прямым курсом направилась в Дубовку.

Ерзовка

Серые волны Волгоградского моря мирно укачивали "Аиру". Расправив широкое крыло грот-паруса, яхта приближалась к Дубовке. Капитан твердо стоял за штурвалом и всем своим колоритным видом напоминал пирата из популярных детских кинофильмов. Вокруг, словно юнги, сгрудились студенты. Судя по доносившемуся смеху и их оживленному разговору, Рубен вновь достал из багажа пережитых путешествий забавные воспоминания.
На камбузе дежурные хлопотали возле подвешенной на шарнирах газовой плиты. Александр Плякин что-то усердно записывал в объемистый журнал для полевых наблюдений. Максим Кучеров бегал по палубе и снимал на видеокамеру сценки из судовой жизни а мы с Олегом Васильевичем Филипповым сидели на корме (только здесь разрешалось травить организм никотином) и под дым сигарет вели непринужденный разговор на «краеведческие» темы. В первый же день плавания Олег поразил меня великолепным знанием родного края. Кроме того, многолетняя работа ведущим гидрологом в Волгоградском центре гидрометеорологии и мониторинга природной среды позволила ему воочию познакомиться с овеянными легендами местами прибрежных районов водохранилища.

Ландшафт правого берега Волги развернулся во всем великолепии - от Винновки до скрытой в дымке станицы Пичуженской. Шум мотора "Аиры" не раздражал обдуваемой ветром тишины, погода стояла прекрасная и ничто не нарушало нашего ожидания будущих открытий.

Постепенно перед "Аирой" открылось заполненное водой устье Ерзовской балки. Вдалеке, за одноэтажными домами Ерзовки, серебрились купола восстановленной красавицы церкви, построенной в конце 19-го века. Как гласит одна из легенд, свое название Ерзовка получила с легкой руки Петра Великого. Во время похода на Азов Петр проезжал здешние места, обоз спускался в балку к небольшому хутору. Дорога была захолустной, кочка на кочку наезжала, карету царя трясло и подбрасывало, а самого монарха так нещадно укачивало, что он растерял по ухабам хорошее расположение духа. По сим причинам, остановившись возле хутора, Петр в горячке произнес: «Коль крестьяне настолько ленивы, что не могут привести в порядок даже дорогу, пусть сей хутор отныне называется Ерзовкой». С тех пор, по-видимому, и прижилось название.

Возможно, чтобы как-то реабилитироваться перед царем, спустя 274 года наши современники все-таки нашли средства и умение построить добротную объездную дорогу через балку.

С Ерзовкой связаны и мои давние воспоминания. В конце 60-х годов в устьевой части балки вместе с краеведом Сергеем Краснобаевым мы обнаружили поселение людей ямной культуры (культуру назвали по типу ямных погребении) и мастерскую кроманьонского человека, где наши далекие предки добывали камень для изготовления орудий. Впоследствии стоянку ямников раскопал волгоградский археолог В. И. Еремин, и мне также пришлось участвовать в этих раскопках.

К сожалению, с яхты мы не могли лицезреть еще один любопытный объект. В конце восьмидесятых Ерзовка прославилась на всю страну строительством грандиозного оросительного сооружения. За десять лет в проект века вбухали столько денег, что вполне бы хватило на возведение многоэтажного микрорайона Волжского. Теперь чудо научно-технического прогресса заброшено, бетонные конструкции разрушаются, трубы ржавеют, а в канале для подвода воды с Волги к мощным насосам плавают лягушки да плещутся ерзовские ребятишки. Очень обидно наблюдать столь печальное зрелище, обидно за Россию, за русский народ, который сначала вкалывает в поте лица, а потом с легкостью предает забвению результаты своего многолетнего труда. Видел бы это безобразие Петр Первый, не сносить бы головы юродивым начальникам, разгильдяям и злоумышленникам.

Пока я рассказывал Филиппову об истории Ерзовки, "Аира" приблизилась к станице Пичуженской. Пичуженская, или то, что от нее осталось после образования водохранилища, находится на крутом склоне между двумя балками. В приустьевой части речки Пичуги (теперь залива) виднелись крупные обломки фундамента церкви, которую варвары 20-го века взорвали перед затоплением территории. До затопления центральная часть станицы и торговые лавки располагались возле церкви. В прошлом году вместе с сотрудниками музея истории казачества в обрыве размываемого водохранилищем берега я собрал перламутровые осколки старинных квадратных бутылок, монеты конца прошлого века и свинцовые печати с инициалами купца Морозова. Здесь также были найдены и два разорвавшихся пушечных ядра времен восстания Пугачева. Казаки станицы Пичуженской когда-то считались приписанными к Волжскому казачьему войску, но за поддержку Пугачева часть их по указу Екатерины Второй казнили, а самых невинных выслали служить на Терек. В Пичугу же прислали казаков из Астрахани. Казакам вменялось охранять от набегов кочевников соляные тракты озер Эльтон и Баскунчак.

Пичуженская балка с древности привлекала к себе поселенцев. Около 100 тысяч лет назад здесь поселились охотники на носорогов и мамонтов. Стоянку неандертальца близ хутора Челюскинец раскопали археологи в 1993 году.

Пичуга

К сожалению, возможности яхты «Аира» были ограничены, глубокая посадка киля не позволяла зайти в мелководную зону Пичужинского залива - к тому месту, где я нашел в обрыве свидетельства обитания ископаемого человека. Удостоверившись только обзором местности, я указал студентам на тот район, где 15 лет назад в верховьях, на правом берегу Пичуги обнаружил архаичные орудия труда неандертальца и окаменевшие кости вымерших животных, среди которых был обломок бедра мамонта.

Часть собранных каменных орудий теперь экспонируется в Музее «Эволюционной экологии и археологии» Волжского гуманитарного института.

Неандертальцы, или неантропы (новые люди) - по разработанной антропологами и археологами хронологии, жили в так называемую эпоху мустье, поэтому неандертальцев антропологи называют еще мустьерским человеком. Свое первое имя ископаемый родственник получил от местечка Неандерталь в Германии, здесь Карл Фульрот более 140 лет назад в пещере обнаружил потемневшие от времени кости троглодита (пещерного человека). Впоследствии останки мустьерцев обнаружили в Северной Африке, на Ближнем и Дальнем Востоке и во многих районах Западной Европы. Кстати, на Американском континенте и в Австралии кости этого вида человеческого существа так и не нашли. Учеными доказано что освоение этих территории людьми происходило не ранее 35 тысяч лет назад. По мнению современных исследователей, неандертальцы не были столь умственно ограниченными, с дегенеративной внешностью существами, как это принято описывать в учебниках истории. Конечно, симпатягами их тоже не назовешь: массивный череп с покатым лбом, тяжелые надбровные дуги, срезанный подбородок - в общем, люди как люди, каких и в современной толпе встретишь немало. Правда, мустьерцы плохо разговаривали, но им не были чужды духовные чувства. Например, по высокому содержанию пыльцы в погребениях доказано, что неандертальцы посыпали своих умерших соплеменников полевыми цветами.

В настоящее время у ученых возникли противоречия в вопросе, является ли неандерталец нашим прямым предком. Собрано достаточно фактов, указывающих, что, когда в Европе жили люди мустьерской культуры, около 100 тысяч лет назад в Северной Африке уже сформировался новый вид человека –Хомо сапиенс сапиенс, или человек дважды разумный. Как бы то ни было, наш земляк - неандерталец с Пичуги - мне более симпатичен, чем хомо сапиенс из далекой Африки, и я бы с удовольствием ему поставил памятник, что, впрочем, и сделали благодарные потомки в 80-х годах на стоянке неандертальца в Сухой Мечетке.

Но теперь там другая стоянка - автомашин, и современные троглодиты, чтобы освободить территорию под гаражи и не чувствовать при этом угрызений совести, охранный памятник разрушили. Но Бог с ними, уж они-то в людей точно никогда не превратятся.

Заселение Нижнего Поволжья неантропами происходило примерно 130 тысяч лет назад, именно так датируется стоянка мустьерской культуры, раскопанная в 1954 году на Спартановке археологом Замятниным. Жили волжские неандертальцы в так называемое микулинское межледниковое потепление. Климат тогда напоминал современный. Охотились троглодиты на мамонтов, большерогих бизонов и носорогов-эласмотериев. Носороги-эласмотерии не обросли шерстью, как шерстистые носороги, на лбу у них находился всего один, но очень крупный рог. Зуб эласмотерия в культурном слое (где содержатся предметы материальной культуры той или иной эпохи) мустьерского человека в верховьях Пичуги откопала археолог Л. Кузнецова в 1990 году. Чуть раньше с краеведом Сергеем Краснобаевым в овраге близ хутора Челюскинца из обрыва мы извлекли череп с рогами гигантского оленя (он теперь находится в областном краеведческом музее). Все факты указывают на то, что 130 тысяч лет назад Пичужинскую балку плотно заселяли первобытные охотники на мамонтов. Но на территорию Прикаспийской низменности первобытные люди пришли сравнительно недавно, около 15 тысяч лет назад, и то на время, так как в микулинское межледниковье полупустыню покрывало Хазарское море. Разливалось оно за счет таяния ледника, граница которого находилась в районе реки Медведицы. Совсем освободилась от воды Прикаспийская низменность не более 7 тысяч лет назад. Так что во времена неандертальцев устьевая часть Пичуги также являлась заливом уже естественного морского бассейна.

На мой взгляд, Пичужинскую балку необходимо возвести в ранг особо охраняемых памятников археологии как колыбель формирования человека на территории Нижнего Поволжья. Для подобного предложения имеются серьезные основания.

В районе Гараськиного сада, в шести километрах от устья Пичуги, в конце 60-х годов Сергей Краснобаев открыл мастерскую мустьерского человека. Среди кремниевого сырья встречались и более архаичные, грубо оббитые по краю орудия. Вполне возможно, что подобные орудия могли принадлежать питекантропу (обезьяночеловеку) - еще более древнему предку человека. По следам на открытом Краснобаевым местонахождении раскопки проводили ленинградские археологи под руководством кандидата исторических наук Н. Праслова, ныне профессора, с которым я хорошо знаком. Затем близ хутора Челюскинца также мой знакомый волжанин В. Куфенко открыл еще одно местожительство неандертальцев. Стоянку раскопали археологи из Куйбышева во главе с кандидатом исторических наук Л. Кузнецовой. В своей методической работе «Палеолит Среднего и Нижнего Поволжья», изданной в 1989 г., она пишет: «В 1983 году В. И. Куфенко обнаружил на окраине с. Челюскинец местонахождение фауны и орудия труда мустьерского облика, в осыпи оврага. В 1984 году поиски позволили найти здесь культурный слой, а с 1985 года Куйбышевский институт и Институт археологии СССР провели раскопки мустьерской стоянки. Было вскрыто 50 квадратных метров площади памятника, на стоянке обнаружили бивни мамонта, обломки верхней и целиком нижнюю челюсть шерстистого слона, кости лошади и бизона, из каменных орудий - обломки остроконечника и краевое скребло, в осыпи бифас-мустьерское рубильце».

В этом месте рассказ о Пичуге следует закончить, так как "Аира" миновала устье реки и вот-вот подплывет к Дубовке. За корпусами Дома отдыха, расположенного на берегу Волги, показались обрывы интересного палеонтологического местонахождения, открытого мною в 1985 году. С яхты нам хорошо было видно, что обрывы напоминали слоеный пирог, начинкой которого служили породы осадочного происхождения, чередующиеся зеленоватые пески, песчаник и глины. Слои образно можно сравнить со страницами каменной книги, где эпоха сменяет эпоху. Дело в том, что наблюдаемые нами породы являлись дном океана Тетис около 55 миллионов лет назад, в палеогеновом периоде (палеоген - древняя жизнь). Перед командой "Аиры" я попытался открыть эти страницы и прочитать небольшие отрывки из каменной летописи Земли.
Удивительно, но учеными давно установлен факт: океан Тетис занимал территорию нашего края на протяжении 300 миллионов лет. Как и в современных океанах, здесь бурно развивалась жизнь. По песчаному дну среди курчавых водорослей ползали многочисленные крабы и моллюски, в зеленоватой толще воды суетились стайки серебристой сельди, словно живые торпеды, на стаю набрасывались огромные макрели и пожирали сельдь тысячами. Рядом подбирались тени кровожадных акул. Возле мелких увертливых тигровых акул важно плавали песчаные отодус (в переводе «зубастые»). Акулы-отодусы являлись самыми крупными хищниками в океане Тетис того времени. Некоторые достигали в длину 10 и более метров.

Мой рассказ - не плод богатого воображения, он основан на ископаемых остатках акул, крабов и костистых рыб, которые не один год я раскапывал в обрывах вблизи Дома отдыха. Часть сборов хранится в Музее эволюционной экологии и археологии Волжского гуманитарного института, так что любой посетитель может убедиться в правоте моих слов. Команда "Аиры" смогла удостовериться в этом во время экспедиции, когда мы выкапывали зубы акул в обрыве речки Расстриганки.

Дубовка

К вечеру, часов в шесть, "Аира" подплывала к Дубовке. Были хорошо видны сбегающие по левому склону к руслу одноименной речки одноэтажные дома, как и сто лет назад, ближе к устью Дубовки стояла пристань, правда, добротный двухэтажный дом атамана Волжского казачьего войска Персидского и расположенный поблизости от пристани девятиглавый Успенский собор местные жители не смогли уберечь от напасти. Наши современники так постарались, что от величественных сооружений 18-го века камня на камне не осталось.

В историко-географическом словаре Саратовской губернии (1900 г.) А. Н. Минх пишет: «Дубовка, посад Царицынского уезда, расположена на плоской возвышенности, при сухопутном волоке между Волгою и Доном. Местоположение довольно красивое, на берегу около пристани растут тополя и тут же на крутом возвышении налеплены лачуги, в самом же посаде много каменных здании. Название свое Дубовка получила от дубового леса, росшего на месте ее нынешнего расположения. По «Списку населенных мест центрального статистического комитета», изданному в 1862 г., название Дубовка произведено не от дубового леса, а от дуба - названия особого рода лодок. Посад делится на две неравные части речкою Дубовкою, через которую в начале 1890 года на средства местного купца Козлова сооружен большой деревянный мост стоимостью около 15000 рублей. Сообщение Дубовки с лежащей против слободой Рахинкой производится через реку посредством парохода. Летом 1774 г., до прихода Пугачева, беглый сын дьячка, нанимавшийся косить сено и на другие работы с прочими бездомными бурлаками, затем собрал здесь шайку из пяти человек и на лодке поплыл по Волге разбойничать. Перед самым приходом Пугачева в Дубовке вспыхнуло волнение между рабочими и арестантами, поставленными для укрепления города. Вскоре нагрянул Пугачев, войсковой атаман старик Персидский бежал, Волжское казачье войско покорилось атаману».

Но вернемся к нашему путешествию. Строения выше пристани скрывались под тенистым пологом пирамидальных тополей и раскидистых кленов. На правом, пустынном берегу речки (теперь залива) виднелись плоские крыши какого-то заводика. На первый взгляд, в окружающем ничего интересного. Но знающему хоть чуть-чуть историю России нетрудно предположить, сколько замечательных событии скрыто в памяти этого овеянного легендами места. Не одну тысячу лет здесь бушевали человеческие страсти, замешанные на экономических и политических интересах многих стран. Именно в этом, стратегически важном пункте, дающем начало Переволоке, или Великому перевозу, отмеченном на всех картах средневековых путешественников, сгружались с катамаранов из надутых бычьих шкур, росшивов, барок, стругов ценные грузы и волоком, а чаще на подводах, верблюдах и ослах за 60 с лишним километров переправлялись на Дон - в район нынешней станицы Качалинской, а там по реке в Азовское и Черное моря. К устью реки Дубовки стекались все самые дорогие и ценные товары с огромной территории. Еще в 7-м веке до нашей эры пользовались волоком савроматы - родственные скифам племена, которые торговали с греческими колониями на берегах Черного моря. Несомненно, что и греки связывались с Уралом и Сибирью через Волго-Донское междуречье. Подтверждений тому немало. В районе Дубовки были найдены свинцовые греческие пломбы 5-го века до нашей эры, греческие монеты 2-го века до н. э., римские монеты 4-7-го веков. Возможно, именно здесь в 913-914 годах, во времена правления князя Игоря, русские войска перетащили 500 кораблей с Дона на Волгу и совершили опустошительные набеги на южные берега Хвалынского моря (так в то время называли Каспий).

Во времена всевластия Золотой Орды стратегическое значение Переволоки возросло во много раз. Здесь русские бедолаги-невольники, ремесленники, паромщики и возчики грузов, пока завоеватели вели свои традиционный кочующий образ жизни, заложили город Бельджамен, или Водянское городище, как его еще называют археологи.

Студенты на берегу Водянской балки

Рано или поздно все дряхлеет и разрушается. Ненавистная Орда, как следует не окрепнув, развалилась в прах, погрязнув в роскоши и междоусобицах. Русь от пережитого заматерела и сжалась в кулак. Уже в 1555 году Иван Грозный снарядил для охраны Переволоки на Волгу Федора Павлова с дружиною. После присоединения Астрахани к России величайшим указом Грозного казацкому атаману Ляпуну Филимонову вменялось утвердиться на Волге у Переволоки на самом опасном для путешественников месте.

Справедливости ради необходимо отметить, что между Доном и Волгой, на территории нашего края, находились три волока, посему историкам трудно понять, о каком идет речь в летописях. Однако несомненно одно: именно здесь, у истоков самых узких между Волгой и Доном и удобных для торговли пунктов, были поставлены города Царицын, Дубовка и Дмитриевск (Камышин).

Камышин соединялся волоком с Доном через реки Камышанку и Иловлю. По описанию Витсена (1705 г.) в книге о России, казаки использовали четыре способа переволакивания своих судов к Волге и обратно: волочили их прямо по траве, а в овражистых местах перетаскивали на руках, порой же ставили суда на катки и перекатывали с одной реки на другую. Также ставили небольшие суда на тележки-катки, впрягали в них несколько десятков волов и лошадей и перевозили через волок, а при попутном ветре поднимали паруса. Нередко суда разбирались и только после этого перевозились на подводах к берегу Дона. Вплоть до 60-х годов прошлого века между Волгой и Качалинской непрерывным потоком в несколько рядов двигались подводы с углем, солью, металлом, хлебом.

Весной 1845 года на Переволоке впервые в России, если не ошибаюсь, построили железную дорогу. Самое примечательное, что роль паровоза выполняли буйволы или лошади, которые тащили по рельсам платформы с грузами (схожий принцип передвижения был у городских трамваев прошлого века). Построенная в 1862 году Волго-Донская железная дорога, соединявшая Царицын с Доном, положительно повлияла на экономику города: Царицын к началу нашего века стал процветающим индустриальным центром региона. Дубовская же Переволока, не выдержав конкуренции с Царицынской железной дорогой, зачахла, а Дубовка превратилась в провинцию Царицына, что особенно заметно сейчас.

Немало интересного о Дубовке пишут выдающиеся путешественники и художники 19-го века братья Чернецовы: «Дубовка получила свое название от протекающей тут речки Дубовки, в которую из Волги входят суда, наименьшие из них со всем вооружением и грузом вытаскивают на берег, где ставят на особо устроенные для сего колеса, и силою 20 и более пар запряженных в экипаж быков ввозят в гору по устроенному въез ду. Выбравшись на ровное место, число их уменьшают и продолжают путь степями на расстояние 60 верст до Качалинской пристани. Большие суда разбирают для сей переправы. Во время навигации этою переволокою переправляют из Волги в Дон различных товаров на сумму от пяти до шести и более миллионов рублей. Для сей работы употребляют более 17 тысяч быков». Для сравнения: в 1838 году, когда путешествовали Чернецовы, в посаде проживало не более 11 тысяч человек.

Если уж мы заговорили о Чернецовых, то к месту было бы напомнить читателям, что в этом году исполнилось 160 лет со дня их посещения Дубовки и города Царицына. Последнее событие произошло 18 сентября 1838 года. Чуть позже они побывали и на шелковых заводах села Верхнеахтубинского (ныне Волжский). В память о художниках следует вставить в наш рассказ немного их биографии.

Братья Чернецовы, академики живописи Григорий и Никанор, начали свое творческое путешествие на паруснике вниз по Волге с города Рыбинска. Воспитанные школой русских мастеров живописи, они решили увековечить на полотне чарующую красоту великой русской реки на всем ее протяжении - до Астрахани. Во время плавания Чернецовы написали маслом десятки этюдов, а после путешествия создали грандиозное по масштабам полотно - самую большую картину в мире, написанную с высоким художественным мастерством. Трудно поверить, что циклорама имела в длину 700 метров, а в высоту 2,5 метра. Гигантскую картину укрепили на двух вращающихся по оси цилиндрах и расположили их за окном комнаты, оборудованной в виде каюты. При перематывании картины специально создавался шумовой эффект плеска воды, посему возникала иллюзия движения судна по реке. К сожалению, от нагрузок огромное полотно порвалось на отдельные куски, а после смерти Чернецовых было вовсе утеряно. Иную судьбу уготовило время путевым запискам художников: ими до сих пор пользуются историки, краеведы и этнографы. В нашем плавании по Волге на «Аире» мы также не раз воспользуемся интересными сведениями Чернецовых. Кстати, в 1840 году выдающиеся художники совершили путешествие по Нилу, а в 1846-1849 годах - по Италии.

«Аира» встала на якорь у дубовской пристани. По графику на стоянку отводился лишь час, а затем мы должны были отплыть и заякориться на ночлег в районе Водянской балки, в том самом месте, где в 1395 году войска хромого старца Тамерлана сожгли золотоордынский караван-сарай Бельджамен. При желании за час можно сделать очень много, и я решил посетить своего старого знакомого и заодно снять фильм об этой встрече. Сопровождать меня согласился цвет команды "Аиры" - трое статных, крепкого телосложения студентов: Роман Усанов, Алексей Митрошин и Дмитрий Золотарев. Но Александр Плякин, руководитель экспедиции, наотрез отказался отпустить со мной нашего оператора Максима Кучерова. Как бы чего не вышло с видеокамерой, в Дубовке всякое может случиться, рассудил Плякин, чувствуя, по-видимому, криминальную обстановку незнакомого городка нутром. Тем более, что криминалом здесь пропитан воздух еще с прошлого века.

Вот какое донесение отправил в Москву полицмейстер А. Брещинский: "По закону исторической наследственности резко отмечают настоящих потомков прежних дубовчан от населения остальной части губернии. Так, своеволие, буйный и дикий нрав, распущенная жизнь, возмутительное невежество, а также употребление всегда в дело оружия и хождение с ним по улицам, имение при себе ножей, револьверов, разного рода и формы наганов, кистеней и дубинок составляют обыденное явление среди дубовского населения". Невзирая на криминальное прошлое посада, наша группа все-таки отважилась войти невооруженными в город. Максима с видеокамерой как потенциальную жертву нападения пришлось оставить на яхте. На пирсе первым делом я попытался отыскать то место, где стоял дом атамана Персидского (фамилию он получил после доблестного Персидского похода с Петром Великим).

Согласно старой карте дом находился где-то рядом, ближе к берегу, в 70 метрах выше стоял и Успенский собор. Уму непостижимо, как цивилизованные люди могли разрушить историческую и культурную память своих предков и лишить город духовной значимости. Ведь в доме Персидского когда-то останавливался народный кумир Емельян Пугачев. Понятно, что Екатерине Второй было за что ненавидеть смутьяна, поэтому она и сровняла с землей его родную станицу Зимовейскую (Котельниковский район), но вот куда потомки голытьбы смотрели? Ведь именно за свободу их прадедов Емельян не жалел живота своего. Да и красоту Успенского собора разве басурманы создали?

Побывавший здесь в 1921 году саратовский профессор Баллод об этих достопримечательностях оставил записи: «После того, как сгорел деревянный собор Успенской Божьей Матери, был выстроен новый из кирпича войсковым старшиной Волжского казачьего войска Андреем Персидским. Снаружи отличаясь яркими барочными чертами, внутри своими деревянными позолоченными колоннами коринфского стиля и вообще резьбой иконостаса он уже отражает новое художественное стремление Екатерининского времени. В соборе имеется несколько интересных икон и хранятся два серебряных позолоченных ковша. Собор построен в значительной степени из татарского кирпича, а внутри был украшен татарскими изразцами, которые позднее заштукатурили. Рассказывают, что в верхнем ярусе храма находились татарские изразцы с изображением человеческих лиц, но они были заштукатурены суеверами, принимавшими изображения за нечестивого Мамая. По преданию, подземный ход соединял Успенский собор с домом Персидского, выстроенным из дикого серого камня, глыбы которого достигали до 3 аршин в длину. Сводчатые кирпичные потолки, ниши, разные кольца и крюки, торчащие из стен, тяжелые ворота, своеобразные круглые углубления в стенах - все это придает дому какой-то особый мрачный характер. Восхитительная изразцовая печь в доме - образец провинциального прикладного искусства 18 века».

Как-то в автобусе, когда я ехал из Дубовки в Волгоград, незнакомый попутчик рассказал мне, что, когда ломали дом Персидского, он в нише обнаружил прекрасной сохранности кольчугу, которую сдал в областной краеведческий музей. Этот факт впоследствии подтвердился: на самом деле кольчуга из Дубовки экспонируется в музее.

Свидетель седой старины

Центральная улица и прибрежная часть Дубовки местами еще сохранили едва уловимый колорит самодержавной России. По пути в окружении дощатых домиков нам встретились красивые купеческие особняки, построенные в стиле русского барокко. В сравнении с безликими коробками многоэтажек новой части города мне они представились сказочными теремами.

Когда-то улицы Царицына также радовали глаз ажурными постройками дореволюционной архитектуры, но война обошлась с ними безжалостно, бомбежки и обстрелы нещадно исковеркали прежнее лицо красивого города.
К счастью, лихолетье не коснулось других поволжских городов, многие памятники русского зодчества здесь уцелели. Быть может, поэтому я не могу смотреть равнодушно на одно столетнее здание Средней Ахтубы, как будто побывавшее под обстрелом: стены дома покрыты глубокими трещинами, крыша обвалилась, и он, горемычный, подкошенный человеческим равнодушием, вот-вот рухнет с береговой кручи. Сколько боли в пустых глазницах этого дома, сколько немой печали в плотно сомкнутых створах поржавевшей двери!.. Словно дряхлый немощный человек, дом взывает о помощи, но люди равнодушно взирают на его муки.

К счастью, в Дубовке все иначе, купеческие особняки почищены, покрашены, подштукатурены, имеют обновленный респектабельный вид. И мы, словно туристы, попавшие в пределы Золотого кольца России, с удовольствием фотографировались возле каждого из них. Затем, пробежав по тенистому парку Дома отдыха, мимо печальных гипсовых бюстов классиков русской словесности с отбитыми носами, наконец-то оказались на берегу Волги, в районе забытого кладбища, где, уцепившись длинными корнями за прибрежный песок, стоял на краю обрыва кряжистый трехсотлетний дуб - последний пока еще живой свидетель незапамятных исторических событий нашего Отечества.

Бугор Степана Разина, Настин бугор

Район бугра Степана Разина Даниловского оврага

Если бы дуб умел говорить, то наверняка поведал бы нам немало захватывающих историй: как проплывали по Волге купцы из далеких заморских стран, как лихие ватаги разбойничков с улюлюканьем и гиком брали на абордаж тихоходные речные барки. Он вспомнил бы протяжное уханье бурлаков, тянувших по бечевнику баржи, нагруженные лесом. Не забыл бы и трагедию, разыгравшуюся более 200 лет назад, когда вниз по Волге медленно плыли сотни плотов с виселицами казненных сподвижников Степана Тимофеевича Разина. Команды стрельцов с увесистыми ружьями-пищалями и алебардами вполне могли отдыхать после ночных караулов под его молодыми, но уже раскидистыми ветвями.

В то далекое время здесь еще находился дремучий дубовый лес. Постепенно кряжистые деревья легли под ударами топоров мастеровых людей, ветвистые вершины обрезали специальными теслами на длинных ручках, в теле циклопических деревьев вырубили глубокие полости, заострили комель и готовые долбленки спустили по пологому берегу в Волгу. Так и появились на свет божий одноименные лодки-дубки. Подобным образом на территории нашего края изготавливались долбленки еще 7 тысяч лет назад, в эпоху неолита.

За столь преклонный возраст и пережитые невзгоды наш, теперь уже общий знакомый, дуб вполне мог быть символом города и украсить его герб. Но, увы, обывателей и областной комитет охраны природы мало беспокоит его состояние. Пройдет не более 10-15 лет, и дуб рухнет в Волгу под натиском весенних талых вод, переполняющих водохранилище, а вместе с ним уйдет в пучину еще одна частичка души прошлых поколений.

Несколько лучше чувствует себя другой патриарх волжских лесов, который вот уже 400 с лишним лет живет в Волго-Ахтубинской пойме. В высоту царь-дуб достигает около 20 метров. В 1980 году решением облисполкома великана объявили памятником природы Волгоградской области. Очень хочется надеяться, что и дубовского патриарха, укрепив берег, сохранят современники на радость внукам и правнукам.

То, о чем умолчал старожил Дубовки, мне удалось разузнать в исторических документах. Оказывается, весной 1667 года вниз по Волге мимо здешних мест проплывали струги Степана Разина с награбленным добром. На другом краю Переволоки, в районе Паншина городка и Качалинской станицы, Разин собрал около 2 тысяч сподвижников для похода за зипунами (добычей). Из речки Иловли, перетащив струги по Камышинке (район современного Камышина) в Волгу и в урочище Каравайные горы (район современного села Караваинки), Разин со товарищи в первые дни похода захватили большой торговый караван, где были суда, принадлежащие царю и патриарху.

В то время Дубовки еще не существовало, в историю России город вошел гораздо позже. По распоряжению Сената, от набегов крымских и кубанских татар в 1720 году было создано грандиозное оборонительное сооружение, самое крупное в Европе 18-го века, длиной 60 километров -сторожевая Царицынская линия между Царицыном и все тем же Паншиным городком с четырьмя земляными крепостями, валом высотой 9-12 метров и глубоким сухим рвом вдоль вала.

Строительству века предшествовало чудовищное по масштабам вторжение кочующих орд. В 1717 году подверглись разорению и грабежу предместья Царицына, Саратова, Пензы и даже Симбирска, было загублено 712 ни в чем не повинных человеческих жизней, уведено и продано в рабство 12107 человек, угнано 163120 голов скота. Почти 3 года десятки тысяч людей копали ров, насыпали вал, сооружали крепости-редуты, погреба для хранения боеприпасов. Сейчас от Царицынской линии сохранились лишь жалкие остатки, две-три охранные гранитные плиты и бутафорский огрызок вала на трассе Волгоград-Москва. Время и техника здесь изрядно потрудились, чтобы вытравить из памяти России и эту часть великой истории. Ну да ладно, мы ко всему привычные, речь ведь в общем-то о другом.

Мятежники

3 августа 1731 года Сенат издал Указ: "Объявить во всех донских городках, чтобы кто пожелает в тех местах для охраны Царицынской линии охотою своею селиться, а именно до тысячи семей, тем на строение дворов на первый год выдано будет из казны на каждую семью по 12 рублей, да хлеба, муки по шесть четвертей, овса по три четверти, круп по три четверти. А впредь повседневно определено будет жалование каждому служащему человеку на всю семью денег по 5 рублей, хлеба, муки по три, овса по три же четверти, а старшине, который над ними будет, тому по пропорции чина с прибавкою. Им же отведены будут земли, сенные покосы и всякие угодья с довольством".

Уже в 1736 году Царицынскую линию охраняли 1200 донских казаков, десять рот солдат из Астрахани и Сальянский пехотный полк. По мнению волгоградского краеведа Б. Лащилина, чтобы несколько упростить охрану Царицынской сторожевой линии, в 1742 году учреждается Волжское казачье войско. Столицей Волжского войска становится Дубовка, вокруг которой по берегу Волги возникают станицы Балыклейская, Антиповская, Караваинская, Пичужинская и Водяная. По другим, на мой взгляд, объективным сведениям, в 1732 году Указом императрицы Анны Иоанновны Волжское казачье войско создается для охраны Переволоки и от набегов кочевников с левого берега Волги. Императрица, в частности, повелевает послать донских казаков туда, "где прежде была Дубовка".
Волжское казачье войско просуществовало 36 лет, а затем пришла армия Емельяна Ивановича Пугачева, и бунтовщиков встретили "с великой честью и с образами, под колокольный звон, и все дубовские казаки учинили присягу". Здесь войско простояло три дня, от казаков восставшие получили 3 пушки, 80 ядерных снарядов для "единорогов", немало пороху, свинца, денег, продовольствия и снаряжения, а к повстанцам примкнуло 200 станичников.

Кстати, в регулярной Русской армии за проявленную храбрость при осаде крепости Бендеры Пугачеву присвоили младший офицерский чин хорунжего, среди же повстанцев он выдавал себя за царевича Петра Третьего.
Раз мы вновь заговорили о легендарном народном кумире, мне следует исправить одну очень серьезную ошибку, допущенную в статье "Латошинка". В книге "Крестьянские войны в России 17-18 веков и Донское казачество" Пронштейна А. П. и Мининкова Н. А., в частности, сказано: "на р. Мечетной (район нынешней Спартановки) произошло новое крупное сражение. Правительственные войска вновь были разбиты повстанцами, полковник Кутейников попал в плен, а 400 казаков во главе с хорунжими Крапивиным и Терентьевым перешли на сторону Пугачева".

За участие в пугачевском восстании из волжских казачьих станиц в 1787 году были выселены на Кавказ 4640 жителей обоего пола. Дубовку принудительно заселили украинцами, а также малоземельными экономическими крестьянами. Но еще долго народ помнил о пугачевском бунте. Правда, за государя императора Петра Третьего выдавал себя не только Пугачев. История Дубовки знаменита именами еще двух самозванцев. Как пишет Б. Лащилин, во второй половине 18-го века в окрестностях Дубовки появился "Петр Третий", который якобы скрывался под именем Казина (на самом деле Богомолов, крепостной крестьянин графа Романа Ла-рионовича Воронцова из Саранского уезда). Казин поднял восстание в московском легионе, сформированном в 1772 году из казаков князем Прозоровским, но затем был схвачен и под конвоем отправлен в Дубовку, а потом в Царицын. В Царицыне горожане, вооруженные дубинами и кольями, решили освободить "императора". Под командованием коменданта Цеплетева толпу рассеяли солдаты дружными залпами из ружей, а Казина выслали для дальнейшего разбирательства в Черный Яр, позже его вновь вернули в Царицын, где на площади при большом стечении народа палач наказал его кнутом, вырвал ноздри и на лице раскаленным железом поставил позорные знаки клейма. В очерках по истории Волгоградского края также сказано: "Еще до начала Крестьянской войны Федот Иванович Богомолов объявил себя императором Петром Третьим... он явился в Дубовку и арестовал всех находившихся там офицеров... в Царицыне горожане и сочувствующие военные пытались освободить Богомолова, за что многие поплатились головой, а 8 конвоиров-пушкарей и барабанщик Лобанов подверглись наказанию шпицрутенами по 1200 ударов и сосланы в Тобольск". По дороге на каторгу в Сибирь Богомолов умер. В описании Миниха, который пользовался архивными документами, фигурирует еще одна фамилия: выдавал себя за Петра Третьего участник пугачевского восстания донской казак Максим Ханин, который был схвачен в 1780 году по распоряжению дубовского начальства на хуторе помещиков Персидских и привезен в Дубовку, о чем доложили царицынскому коменданту Цеплетеву. Из протокола допроса следует, что Ханин рассказал своей возлюбленной, будто "он не мужик и не казак, а государь император Петр Третий; он говорил, что весть о его смерти распущена ложно; что тот, кто назывался Пугачевым, не казнен в Москве; что император Петр Третий и Пугачев одно лицо, и это лицо он, которого ложно называют казаком Ханиным, ружейником".

На сей раз волнений голытьбы в Царицыне не было, куда из Дубовки отправили Ханина, так как "никто не смел разговаривать с конвойными и имени Ханина не смели произносить сами конвойные". Присутствие Ханина в царицынской тюрьме держали в секрете, самозванца скрыли в особой каморке при гауптвахте (где раньше сидел и Богомолов). К Ханину никого не пускали и не разрешали никуда выходить. В то время было обыкновение посылать преступников в мир кормиться подаянием, потому что казенных денег, ассигнованных на содержание арестантов, отчасти было недостаточно, отчасти эта сумма расходилась по карманам чиновников. Для сбора милостыни приковывали колодников к одной цепи или связывали канатом и водили по городу, как на сворах - на связках". Ханина и других соучастников вообще никуда не выводили из тюрьмы.

Заговор Ханина имел далеко идущие политические связи. Когда все обстоятельства дела были раскрыты, за участие в заговоре запорожцев Екатерина Вторая фактически уничтожила Запорожскую Сечь. "Под истязаниями допроса, в мучениях пытки самозванец признался во всем: в Самаре уральский казак Оружейников приглашал его уйти в Сечь к запорожцам и побудить их к мятежу, причем Оружейников говорил, что все офицеры стоявшего на Урале полка, кроме полковника и майора, все нижние чины и более 30 уральских казаков готовы поднять бунт, что там есть и запорожцы, которые обещали помощь своего войска. Они намеревались идти на Москву и взять ее...

Драма великой реки

От устья речки Дубовки до Водяной балки, где нам предстояло заякориться на ночлег, не более 7 километров. Яхта "Аира" все дальше уплывала на север, вдоль правого берега Волги. Я сидел на корме и смотрел на убегающие из-под винта парусника водяные буруны. Рядом гидролог Олег Филиппов с таким аппетитом затягивался дымом дешевой сигареты, что я ему даже слегка позавидовал (сам бросил курить почти три года назад, а теперь в минуты напряжения нет-нет да и появится малодушная мысль вернуться хоть на миг к вредной привычке). С некоторыми, понятными для бросивших курить, колебаниями я все-таки взял сигарету из пачки инженера, и мы вместе погрузились в ностальгию воспоминаний и пассивного созерцания природы.

С палубы за одну секунду можно было проследить весь пройденный нами пеший маршрут - от пристани Дубовки до дуба-великана. Издалека, в окружении тенистого парка, исполин казался не таким одиноким. Его раскидистая крона выгодно отличалась среди толпы относительно стройных кленов и вязов. Я мысленно попрощался с патриархом лесов и обратил свой взор на другие сюжеты природы, уходящие вдаль к линии горизонта. Впечатления о Дубовке постепенно отступали в тень будущих воспоминаний.

Правый берег за околицей Дома отдыха поднимался все выше и выше, и вот отвесные обрывы ощетинились угловатыми формами из дикого серого камня. Перед нами раскрывался ландшафт так называемого антропогенного (человеческого) воздействия на природу. Словосочетание какое-то двусмысленное, к данному процессу больше бы подошло - бесчеловечного воздействия на природу. В памяти моего поколения эти изгрызенные волнами склоны существовали всегда, но 40 лет назад они имели совершенно другие, радующие глаз очертания - мягкие волнистые формы, покрытые сплошным ковром зеленого кустарника и травы, постепенно переходящие в плоские террасы волжского берега. Но, к сожалению, водохранилище за годы съело самые лакомые кусочки с лугами, садами и хозпостройками. Только на левой стороне в воду, кроме затопленных островов и пойменных лугов, безвозвратно ушло 13,5 метра суши.

Тема изучения экологического состояния водохранилища входила в план нашей экспедиции. По существу, мы плыли вдоль берега исчезнувшей реки, живые потоки которой перегородила плотина, и Волга за считанные годы превратилась в самое большое на Земле умирающее болото площадью 3117 квадратных километров.

Когда создавался проект грандиозного сооружения, ученые не смогли сделать точный прогноз заиливания дна водоема, им было удобно считать, что этот процесс начнется не скоро, минимум лет через 100, к тому времени страна разбогатеет и найдутся новые источники энергии. Но процесс пошел по иному сценарию. Миллионы тонн песка и глины, вырванные из тела берега во время паводков, были унесены уже в первое десятилетие в русловую часть бывшей Волги. Сошло к минимуму течение, в стоячей воде, насыщенной сбросами химических загрязнителей, погиб зоопланктон (мелкие животные - основной корм рыбы) и, как 3 миллиарда лет назад, когда на Земле все живое уничтожали потоки естественной солнечной радиации, в воде безмерно расплодились сине-зеленые водоросли.

Я в общих чертах знал о страшной трагедии реки, на берегах которой прошло детство, но то, что рассказал Олег Васильевич, не входило в рамки моих несколько оптимистических представлений.
Оказывается, темпы разрушения берегов настолько интенсивны, что через короткое время водохранилище может превратиться в грязную мелководную запруду со всеми вытекающими последствиями. Сейчас, к великому сожалению, мы уже обязаны писать некролог: великая русская река Волга, или матушка-Волга, как ее называли наши предки, с самыми "благовидными" помыслами задушена руками человека 31 октября 1958 года. Воистину, здесь уместно высказать мудрость - благими пожеланиями выстелена дорога в ад.

Возникла парадоксальная ситуация: с одной стороны, индустриальной стране для созидательной работы, как воздух, нужна была электроэнергия, получить которую было возможно только со строительством электростанций, с другой стороны - водохранилище и ГЭС разрушали исконные места обитания животных и человека. Короче говоря, чтобы создать одно, необходимо было уничтожить другое. Вместо того, чтобы все четко подсчитать и взвесить - затраты и прибыль на перспективу, бюрократы от науки убаюкивали себя мыслью, что на их век природных богатств хватит, тем более планировалось выделить немало средств для частичной реанимации нарушенного в природе равновесия. Так, в общем-то, изначально и было. На вырученные за дешевую электроэнергию деньги (она обходилась государству в 0,07 копейки за киловатт-час) создавались научные организации по разведению ценных пород рыб, шли отчисления на укрепление берегов, охрану рыбных ресурсов. Кто ж тогда знал, что труд всего народа в один несчастный день «прихватизирует» кучка дельцов, которые почему-то назовут себя демократами («демос» - в переводе «народ»)? И они без стыда и совести, присовокупив к уже наворованному почти всю энергию нации, теперь не хотят делиться доходами с народом, тем более тратиться на восстановление сил умирающей природы. На наш век хватит - думают очумевшие от богатства буржуа.

За последние 10 лет не сделано ничего, чтобы замедлить процесс заболачивания незаконнорожденного детища Волги - Волгоградского водохранилища.
Уже 40 лет мы усиленно стараемся забыть о неприятных экологических последствиях строительства Волжской ГЭС, ежедневно пользуясь плодами титанической работы загубленной реки. Не в последние годы исчезли тучные, идущие на нерест из Каспия косяки сельди-черноспинки или залома, практически исчезла самая распространенная так называемая мерная сельдь, нет осетра, стерляди, белуги, а ведь в 17-м столетии в устье Волги ловили до 500 тысяч центнеров осетровых в год. Недаром на гербах Царицына и Камышина красовались осетры и стерляди. В 19-м веке работные люди слезно просили подрядчиков, чтобы их больше двух раз в неделю осетриной не кормили.

В 40-х годах, еще до строительства ГЭС, улов снизился до 50 тысяч центнеров, но после ряда эффективных мер по разведению вырос до 300 тысяч центнеров. В 1902 году в Волге ловили белуг до 4 метров в длину и весом более тонны, а в 1921-м считалось за честь поймать белугу более 250 килограммов. В наше время о чудо-рыбе мы только читаем в документах. Правда, при желании можно увидеть чучело огромной белуги в областном краеведческом музее или, на худой конец, посетить музеи Волжского гуманитарного института и поглазеть на чучело маленькой стерляди.

Стерляди особенно не повезло в этой жизни. Если белуга, осетр и севрюга поднимаются в Волгу только на нерест из Каспия, то изящная стерлядь выбрала Волгу своим домом. За что теперь и страдает.

До 90-х годов относительно жесткий контроль за выловом и разведение на рыборазводных заводах как-то компенсировали утрату нерестилищ в верховьях Волги. Рыборазводы выпускали в реку до 12 миллионов мальков осетровых в год. Выросшая рыба шла нереститься на новые места близ Спартановки, где были оборудованы специальные каменистые отмели. Уже в 1993 году количество приплывающих нереститься осетровых уменьшилось на 90 процентов, а сейчас, по-видимому, подошло к критической нулевой отметке. Теперь бессмысленно убеждать людей, что красная рыба ценна для нас не только своими превосходными гастрономическими качествами. Осетровые - самые древние на планете костно-хрящевые рыбы. Предки истребленных под корень белуг появились еще в юрском периоде мезозойской Эры, около 130 миллионов лет назад, а в океане Тетис на территории нашего края в конце мезозойской эры плавали рыбины более 5 метров в длину. Мне как автору открытия ископаемых осетровых рыб больно глядеть на печальную судьбу современных потомков.

А кто из горожан слышал о чудесной волжской белорыбице? Из семейства сиговых, она вырастает до метра, является эндемиком Каспийского бассейна и нигде в мире больше не встречается. Миллионы лет назад каким-то чудом она попала из Северного Ледовитого океана (ближайший родственник белорыбицы - нельма) и прижилась в Каспии. Каждый год белорыбица, преодолев почти 3 тысячи километров по Волге, Каме и реке Белой нерестилась в хрустальной холодной воде горных потоков. Водохранилище закрыло ей путь к местам инкубации и уже в 50-х годах белорыбица фактически исчезла. Но благодаря таланту российских ученых и отпущенным на эти цели государством деньгам в рыборазводах восстановили ее численность, однако и эти усилия потом оказались напрасны.

Мало кто знает, что в Волге было видимо-невидимо изумительной на вкус миноги. Мне очевидцы рассказывают, что в тот год, когда плотина перекрыла реку, минога, как и 10 миллионов лет назад, шла вверх по течению на нерест и тысячами скапливалась, минуя рыбоподъемники, в районе старого русла. Глупая рыба, ей было невдомек, что гуманный человек построил для нее такой прекрасный переход к верховьям, она не хотела менять устоявшихся за миллионы лет привычек, за что и поплатилась жизнью всей волжской популяции.

На берегу бедолаг поджидали умные люди с сачками и мешками. Миноги пытались переползти через дамбу, но тщетно. Многие жители города в те дни наелись миноги от пуза, не задумываясь, что 1959 год был последним для нее. Минога бесславно погибла в чреве человека, и ей даже не поставили памятника. А жаль, потому как история эволюции миноги на сотни миллионов лет древнее истории гомо сапиенса - человека разумного. Ее даже рыбой назвать нельзя из-за примитивно устроенного организма: всего одна ноздря, нет челюстей и зубов. Примерно так же были устроены первые предки всех современных рыб 500 миллионов лет назад, в начале палеозойской эры.

Нет теперь волжской миноги, пропал и волжский угорь. Чучело пойманного в устье реки угря я видел в Астраханском краеведческом музее. Лет 15 назад один мой знакомый рассказывал, что выловил на закидную в районе Спартановки очень длинную, похожую на змею, рыбу и так был напуган ее видом, что убил и бросил в воду. Это был, по-видимому, последний волжский угорь.
Сходят на нет стада леща, синца, жереха, оставшееся поголовье подвержено массовым заболеваниям. В водохранилище до 70 процентов рыбы поражено паразитическими червями-гельминтами. На Нижней Волге, по данным академика Соколова, уже в 1988 году все 100 процентов осетровых были больны миопатией - расслоением мышечной ткани.

Вакуума в природе не бывает, на смену ценным породам пришли гибрид (широко популярный теперь в народе "душман"), бычок и рыба-игла. Еще в конце 60-х саратовские гидробиологи отметили резкое сокращение видового состава зоопланктона - основной кормовой базы рыб, зато бурно освоились сине-зеленые водоросли. Летом вода цветет и издает неприятный запах.
Ко всей прочей напасти - рукотворное море лишило пойменных угодий население двух областей. Было перенесено на новые места 17,5 тысячи домовладений из 59 населенных пунктов. Подъем воды в водохранилище и строительство оросительных систем (потребление волжской воды возрастает год от года: с 1990 по 1995 годы, например, потребление в два с лишним раза превысило темпы роста населения) привели к подпору и значительному повышению базиса грунтовых вод, что способствует быстрому засолению почв Палласовского и Быковского районов.

За 38 лет берег отдал водохранилищу 0,4 кубокилометра грунта. Естественно, что все отходы скапливаются в низовье. У Камышина в донных наносах 40 процентов пылеватых частиц, более 40 процентов ила и глины. Ближе к Дубовке количество ила достигает 75 процентов.

Казалось бы, за полученный урон в связи со строительством водохранилища жители прибрежных районов должны бесплатно пользоваться электроэнергией. Но, увы, за добываемую в области нефть и получаемую энергию население платит даже больше, чем в других регионах России.

Мы долго разговаривали с Олегом Васильевичем Филипповым: почему сия напасть свалилась на голову народу и как уберечь природу от следующей беды? Но тут выглянуло из-за пушистого облака солнце и будто ненароком осветило еще одну страницу из истории нашего края. На левом берегу солнечные лучи выделили коричневую полоску земли с игрушечными домиками села Рахинка.
Более 200 лет стоит Рахинка, правда, была чуть дальше к востоку, В связи с затоплением ее перенесли с обжитых мест. 4 года назад жители Рахинки праздновали юбилей со дня основания села. 200 прожитых лет привели не к самым лучшим временам. Я как свидетель, побывавший в Рахинке с этнографической экспедицией, могу констатировать, что в селе царят безысходность и запустение. А все начиналось, казалось бы, неплохо.
В 1794 году к соляному промыслу на озере Эльтон было приписано 7 сел - Самойловка, Песчанка, Петровское, Царевка, Владимировка, Подгорное и Рахинка, где числилось 15675 душ мужского пола. У возчиков было 18 тысяч пар волов, которые обслуживали перевозку соли. Этот факт отметил в своих дневниках академик Лепехин: "Теперь за Волгой всюду видны были беспрерывные обозы, взад и вперед идущие, и вся почти степь покрыта пасущимися волами".

С закрытием добычи соли на Эльтоне экономическое значение села утратилось. Жители занялись бахчеводством, огородничеством и разведением всякой животины. Благо, что на заливаемых в паводки островах кормов было вдоволь. Чуть-чуть окрепнув на сельскохозяйственной ниве в 70-х, называемых застойными годами, не дожив до демократического рая, Рахинка теперь потихонечку вымирает.

Приволжские Помпеи

Яхта «Аира» вошла в залив Водянской балки и направилась в сторону устья мимо выгоревшей на солнце высокой южной террасы, покрытой блекло-серой полынью и темнеющими оспинами рукотворных впадин и холмов, между которыми желтеющей лентой уходила вдаль по крутому склону Приволжской возвышенности выбитая колесами машин грунтовая дорога. Террасу в трех местах разрезали неглубокие овраги. Самый длинный - западный, где разместилась рощица серебристого лоха - подходил главным хвостом к склону возвышенности.

Со стороны Дубовки возвышенность покрывал зеленый массив искусственных лесонасаждений. Западную территорию ограничивал очень глубокий овраг, присутствие которого едва угадывалось по уходящей к Водянской балке светлой песчаной линии.

Мы наблюдали обычный неприглядный пейзаж правого берега Волги. Даже богатое воображение не смогло бы нарисовать здесь образ цветущего когда-то средневекового города с мечетью и минаретом, украшенными изразцами всех оттенков радуги, с восточным базаром на центральной площади и оживленной толпой непохожих друг на друга людей, приехавших торговать из Египта, Китая, Венеции, России и Персии.
Улицы с глинобитными домами ремесленников, важно гарцующие на маленьких осликах татары в пестрых халатах и фигуры оборванных презренных рабов вместе с отощавшими собаками, копошащимися на окраине города в свалках мусора…

Эту маленькую зарисовку из жизни золотоордынского города я смог представить еще раньше под впечатлением книги саратовского профессора Баллода "Приволжские Помпеи", когда изучал территорию городища лет 15 назад. Мне думается, интересно будет и читателю познакомиться с некоторыми фактами из этой книги.

«В трех верстах выше Дубовки, - пишет Баллод, - на берегу Волги расположено древнее Водянское городище, которое уже не раз привлекало к себе внимание исследователей. Полагают, что Водянское городище - древний татарский Бельджамен, встречающийся на картах 14-15-го веков, лежит оно на приволжском конце древней торговой сухопутной дороги».

В 1913 году здесь происходили хищнические раскопки, так как содержателем постоялого двора в Дубовке Артемьевым на широких началах была организована добыча костей для костемольного завода и кирпича из развалин древнего города для построек в посаде. В течение одного месяца с городища было вывезено до 16000 пудов костей, 92 воза кирпича, а также 100 пудов медного лома, 150 пудов железа, 11 пудов свинца. То же ранее, в 1911-1912 годах, делалось крестьянами. В общем, добыча достигла столь значительных размеров, что заметки о ней появились даже в столичных газетах. В Дубовку приезжали скупщики древностей. Они покупали у детей, например, «серебряные статуэтки за две конфетки с махорками», а у крестьянки Прасковьи Игнатьевны «евреем из Самары, были куплены две золотые монеты». Артемьев обнаружил во множестве глиняные статуэтки, глиняную посуду с рисунками всадников, мужчин и женщин, которые охотно покупались по 60 копеек штука. Ширинский-Шахматов - саратовский губернатор - раскопал здание со стенкой, «состоящей из остатков известковой массы с полосою художественной работы, с позолотой и медными пластинками мозаики и с полом из квадратного кирпича, отделяющихся друг от друга прокладками в 1 вершок шириной из изразцовых полосок синего и голубого цветов».

Как видите, созданный мной образ средневекового города основан на вполне реальных открытиях археологов, в чем смогли убедиться и члены студенческой эколого-краеведческой экспедиции после того, как судно бросило якорь в устье Водянской балки и команда «Аиры» дружно вышла на берег.
Многочисленные свидетельства исчезнувшей цивилизации буквально лежали у наших ног. По школьной программе мы все проходили историю России. Знаем, что когда-то было могущественное государство Золотая Орда, что это государство принесло много бед русскому народу. Но для нас эти события происходили где-то там - на страницах учебника. Закрыли книгу - и забыли все, что читали. А здесь мы наяву, перешагнув через условность времени, оказались лицом к лицу с историей Отечества.

Огромные глыбы черной земли культурного слоя из перегнивших костей, золы, кирпича, обломков посуды то там, то здесь ступеньками сползают к урезу воды. На полосе пляжа вросли в песок красные горки вымытых из обрыва квадратных кирпичей, которыми богатые горожане устилали полы своих домов. Роман Усанов подобрал кусочек нежно-голубого изразца: подобными лазурными и желтыми квадратиками инкрустировались пустоты в полу между кирпичами. Пока я с Олегом Филипповым раскапывал в оползне кучу разбитых горшков, Катя Терентьева собрала на берегу несколько обломков средневековой посуды и ручку от амфоры из красной глины, а Александр Плякин вытащил из воды кусок черного горшка, украшенного изящной волнистой линией. Подобную обожженную на огне глиняную посуду могли изготавливать по старой традиции только русские ремесленники. Они-то, по большому счету, и являлись основателями города, не по собственной воле, конечно.

Часть рабов на лодках перевозила грузы, воинов, купцов и послов с правого берега на левый в район современной. Рахинки, а оттуда - в ставку татарского хана. Другие невольники, по-видимому, занимались всевозможными промыслами, работали в каменоломнях и обслуживали идущие через эти места караваны.

Бурлаки

Утром, под полупрозрачным покрывалом из нежно-голубого и белого, волнистая от края и до края уплывающая за горизонт пустынная поверхность Волгоградского водохранилища, словно рябь однообразных барханов, где вдалеке, за туманом, вдруг просыпаются миражи то ли деревьев, то ли островов. Днем - желтый обжигающий диск солнца, пушистые копны живых облаков, свежий ветер, суета и шум студентов, а ночью, под непрерывную симфонию цикад - тихие всплески полусонной рыбы. И смолистый в блестках небосвод, чарующее своей таинственностью непроглядное пространство, и белый серп луны - одинокий страж Вселенной, и ты, заброшенный в бесконечность нежных чувств, такой же одинокий стоишь на корме яхты у серебристой лунной дорожки и кого-то с тайной грустью ожидаешь. Ночь на яхте прошла быстро. Мы отлично выспались на палубе под тентом. Гидролог Олег Васильевич Филиппов предусмотрительно захватил с собой два огромных зимних спальника. Один вежливо предложил мне. Александр Валентинович Плякин и Максим Кучеров для ночлега тоже использовали теплые вещи. Студенты всю ночь маялись в тесном кубрике и были лишены возможности вдыхать пряный аромат из смешанных запахов прелых водорослей, степной полыни и сочного разнотравья. После оживленного завтрака почти вся мужская половина команды выполняла обычную для волжских бурлаков работу. Цепочкой, ухватившись за канат, под дружное пыхтенье и уханье, сдобренное зычными воплями капитана, мы, не жалея живота своего, вручную выдергивали из ила тяжеленный якорь. Слава Богу, что сей немыслимый труд студенты выполняли не более двух раз в день. Впрочем, впечатлений вполне хватало, чтобы прочувствовать все тяготы наших предшественников, плававших в первой половине 19-го века по матушке-Волге на барках-гусянах. Название барка получила в честь реки Гусь - притока Клязьмы.

Интересные были эти гусяны - огромные плоскодонные посудины длиной 90 метров с широченным прямым парусом. Парус поднимали, только когда плыли вниз по Волге, а для движения против течения смекалистые люди на барку приладили мудреный механизм и назвали сие изобретение конной машиной, или коноводкой. Само собой, что старинный механизм не имел электрических кнопок и рычагов. Стартером служил обычный кнут погонщика, двигателем - лошадиные силы, а подъемником - все те же мускулы бурлаков. Устроены коноводки в общем-то нехитро. Подобный принцип использовался еще в Древнем Риме, Египте для орошения полей. По кругу ходили понурые лошади и, вращая огромное колесо на толстом шпиле, подтягивали канат с якорем. Бурлаки на лодках денно и нощно относили вперед якорь и бросали в воду, а лошади наматывали канат на шпиль. Так ни шатко ни валко проплывали от 15 до 30 верст в сутки.

На гусяне находилось несколько якорей: становой в 40 пудов, два ходовых по 16 пудов, два хватательных по 12 и два вечевых - 8 и 6 пудов. Под конной машиной пристраивалась вторая палуба, окруженная перилами, где стоял небольшой домик-казенка хозяина или приказчика, с этой палубы давал распоряжения и лоцман. Порой гусяны тянули на буксире длинный хвост из 3 - 4 небольших барок. Так и проплавали коноводки по Волге чуть ли не до 1920 года.

Мои представления о судоходстве на Волге раньше не увязывались с той простой истиной, что бурлаки более 300 лет являлись главным движителем экономической жизни Поволжья. Известный волгоградский краевед Борис Лащилин писал, что в первой половине прошлого века занимались бурлацким промыслом до 400 тысяч человек - чуть ли не на 100 тысяч больше, чем в Волжском жителей. Чаще всего тянули лямку крепостные крестьяне, отпущенные помещиком на заработки из Пензенской губернии.

Сезон судоходства на Волге назывался путиной. Как правило, дальнюю путину начинали в Нижнем Новгороде. Здесь и гуртовались крестьяне в команды. Всякий, кто хотел наняться в бурлаки, разгуливал по рынку или пристани с особым отличительным знаком. За ленту войлочной шляпы он, словно перо жар-птицы, крепил деревянную ложку. Главой артели ставили самого ядреного мужика, которого называли водолеем. Водолей приглядывал за грузом, был казначеем, завхозом и производил всю мелкую починку судов, так как по совместительству являлся еще и плотником. Запевалой выбирали особливо кряжистого, который шел впереди упряжки. Маленький и тщедушный мужичонка назначался кашеваром.

До 17-го века плавать по Волге было опасно. Уж очень шалили воровские казаки и разбойники. В 1636 году посольская миссия Адама Олеария, спускавшаяся по Волге на корабле "Фридрих" от Новгорода до Астрахани, пребывала в постоянном ожидании нападения казаков. Поэтому путину совершали большими караванами в 500-600 крупных судов в сопровождении военной флотилии (есаульских стругов).
От Нижнего Новгорода до Астрахани бурлаки с задором плыли под парусом. Вверх по течению суда шли на веслах, но чаще всего их натяжно тянули по бечеве. Лямку или широкий ремень надевали через плечо. Ремень имел хвост - веревку, на конце которой укреплялась шашка для захлеста прочной бечевы. Конец бечевы крепили за мачту или за установленный специально для этих целей шест, и придерживали особой снастью с блоком бурундуко. Одежда бурлаков соответствовала кастовому положению крестьян. На ногах лыковые лапти. Голое тело едва прикрывала выбеленная под дождем и солнцем домотканая рубаха, а на голове красовалась особая бурлацкая войлочная шляпа, несколько напоминающая обычный глиняный горшок. Весною из Астрахани отплывал верховой караван, в конце июля низовый отправлялся обратно. От Астрахани до Нижнего Новгорода уходило около 75 суток. По условиям контракта, на место назначения должны были «приплыть» в строго установленный срок, не позже 20 июля, то есть в Ильин день.

И совсем неожиданные факты: оказывается, бурлаки не только исполняли роль тягловых животных (другого сравнения здесь не нахожу), в их функции входили и иные, на первый взгляд, не свойственные им обязанности. По существу они выполняли работу матросов. «Бурлаки с криками «ой-да-ой, ой-да-ой», - читаем мы у Чернецовых, - дружно поднимали парус вверх, по мере возвышения он распускался, косные в это время находились на рейне, поправляя и крепя громадные паруса, во время сильного ветра они подвергаются той опасности, что могут быть сбиты ударами паруса».

По понятной причине в бурлацкую коммуну подбирали людей относительно выносливых. Новички проходили даже своеобразное крещение. «Жареной бугор, который бурлаки еще издали указали, - пишут Чернецовы, - как место одно из главных, где совершается обычай первой путины по Волге. Он довольно высок, по скату его растет несколько сосен, утоптанный путь на вершину его доказывает нередко совершаемый бурлаками тут обряд, исстари существующий, новичок из них должен вбежать на вершину, преследуемый своими товарищами, которые провожают его лямочными ударами, от коих избавляется только тогда, когда достигнет вершины бугра или предложит выкуп».

Нагруженные под завязку корабли тянули вдоль прибрежной отмели, называемой бечевником. Бечевник занимал пространство берега шириной в 10 метров. Там, где обрывы слишком близко подходили к воде, плыли при помощи завозных якорей, но в этом случае колесо крутили собственными силами... В настоящее время от Саратова до плотины ГЭС бечевник затоплен водохранилищем. Впрочем, небольшой его кусочек еще можно увидеть в районе Спартановки. Мне как-то рассказали любопытную историю происхождения названия «Спартановка». Встарь живописное местечко возле устья речки Сухая Мечетка облюбовали для отдыха все те же бурлаки. Они здесь ненадолго останавливались, вязали лямки за стволы деревьев и развешивали на них промокшие лапти и портянки. Проезжающие по камышинско-царицынскому почтовому тракту всякие там торговые люди, подметив новую экзотическую деталь местного пейзажа, назвали местечко Портяновкой. Но если к слову «портяновка» мы добавим всего лишь одну букву «с», то сразу же получим иное, ласкающее слух содержание. Так и поступили мудрые жители появившейся здесь в конце прошлого века деревеньки. Не все нынешние спартановцы принимают эту версию всерьез. Некоторые патриоты района свои генеалогические корни хотели бы видеть у развалин греческой Спарты, а кое-кто не прочь обнаружить родство и с легендарным Спартаком.

Чтобы тема о волжских бурлаках имела логическое завершение, я приведу еще одну выдержку из книги Чернецовых. «К вечеру показался вдали караван судов, тянущийся бечевою, и постепенно приближался к Романову. Оравы бурлаков с песнями своего склада и лада в такте подходили ближе и ближе...». «У Рыбинска народ на улицах засуетился, послышался говор - караван, караван идет!.. Показались суда, горделиво выставляя полные, питательные груди свои, надуваемые ветром, стаей приближались к городу, на рубеже его поднимали разноцветные флаги при пушечных выстрелах и, опережая друг друга, то рядом, то группами неслись на своих огромных парусах... разноцветные флаги украшали пестротою своею всю эту флотилию. Караван этот состоял из более нежели 60 судов, пришедших в один день... Берег оживился, зашумел говор; бурлаки с ложками за тесьмами или лыком на шляпах, в липовых башмаках живописно высыпали на Рыбинскую пристань; эти рекоходцы-труженики, забыв о своей лямке, группами оставляли берег и оглашали его удалыми песнями. У берегов стояли лодки, в которые усаживались бурлаки, чтобы отправиться вниз по Волге по домам своим». Кстати, первый буксирный волжский пароход был построен в 1820 году на реке Мологе. Народ окрестил судно «Чертовой расшивой», считалось, что пароход потребляет много дров, пугает рыбу и отнимает заработки у бурлаков.

В нынешнюю лихую годину почему-то называемые «новыми» русскими усиленно скрывают свое происхождение от голутвенных предков и тайно ищут родственников среди атаманов, купцов, фабрикантов и даже дворян. Но куда же его выкинешь из прошлого нашей славной родины, этого обворованного дворянством, затурканного чиновника русского землепашца? Так уж исторически сложилось, что современную Россию на 90 процентов населяют внуки и правнуки служилых казаков, рабочих и все тех же крестьян, многие из которых тянули лямку бурлаков. Когда демократы вдруг оклемаются и снова станут говорить о хронической лености русского мужичка, вспомните знаменитую песню «Дубинушка» и 400 тысяч волжских бурлаков с перекошенными от натуги лицами.

Команда «Аиры», как и наши далекие предки, выделялась завидным усердием и с превеликим уважением выполняла на яхте всю черновую работу. Кратковременные якорные страдания и другие служебные повинности с лихвой компенсировались свежим воздухом, отменным питанием и незабываемыми впечатлениями. Капитан, слегка расслабившись в минуты ностальгических воспоминаний из игривой молодости, порой доверял штурвал судна даже студенткам. Но чаще всего на капитанском мостике рулили все-таки мужики.

Владыки и невольники

В 1245 ГОДУ, через 3 года после выхода войск монголов к Адриатическому морю, Плано Карпини был послан папой римским официальным полномочным представителем в ставку Батыя, которая находилась на Ахтубе в районе села Селитренного.

Вот что писал Плано в "Истории монголов": "Этот город был весьма большой и очень многолюдный, а теперь едва существует там 200 домов, а людей тех держат они в самом тяжелом рабстве, они сражениями опустошили всю Руссию... мы ехали через их (русские) земли, мы находили бесчисленные кости и головы мертвых людей, лежавшие на поле... большая часть людей Руссии была перебита татарами или отведена в плен... они пошли против Руссии и произвели великое избиение в земле Руссии. В бытность нашу в Руссии был прислан туда один сарацин (по-видимому, араб - А. Я.), как говорили, из партии Куйюк-хана и Бату, и этот наместник у всякого человека, имевшего трех сыновей, брал одного... он уводил всех мужчин, не имеющих жен. Остальных же, согласно своему обычаю, пересчитывал, приказывая, чтобы каждый, как малый, так и большой, даже однодневный младенец, платили такую дань - именно чтобы давали одну шкуру медведя, одного черного бобра, одного черного соболя, одну шкуру хоря и одну черную лисью шкуру. И всякий, кто не даст этого, должен быть отведен к татарам и обращен в их рабство. И не только государь татар, захвативший землю, или наместник его, но и всякий татарин, проезжающий через землю или город, является как бы владыкой над жителями, в особенности тот, кто считается у них более знатным. Сверх того они требуют и забирают без всякого условия золото и серебро и другое, что угодно и сколько угодно".

"Надо знать, - пишет далее папе римскому Плано Карпини, - что они не заключают мир ни с какими людьми, если те им не подчинятся, потому что они имеют приказ от Чингиз-хана, чтобы, если можно, подчинить себе все народы. Подчинившиеся народы должны идти в войска против всякого человека, когда им угодно, и чтобы они давали им десятую часть от всего, как от людей, так и от имущества. Они отвозят их в свою страну и держат в качестве рабов... Орда - так называется у них становище императора и вельмож. Они очень богаты скотом: верблюдами, быками, овцами, козами и лошадьми, свиней же и иных животных нет вовсе. Они весьма горды по сравнению с другими людьми и всех презирают, мало того, считая их, так сказать, ни за что, будь то знатные или незнатные. Мы видели при дворе императора, как знатный муж Ярослав, великий князь Руссии, а также сын царя и царицы грузинской, и много великих султанов не получали среди них никакого должного почета, но приставленные к ним татары, какого бы низкого звания они ни были, шли впереди их и занимали всегда первое и главное место.

По сравнению с другими людьми они очень вспыльчивы и раздражительного нрава, и также они гораздо более лживы, чем другие люди, и в них не обретается никакой почти правды. Вначале они льстивы, а под конец жалят, как скорпионы. Они коварны и обманщики и, если могут, обходят всех хитростью, пьянство считается почетом, и когда кто много выпьет, там же извергает обратно. Они очень алчны и скупы, огромные мастера выпросить что-нибудь.

Никто не смеет сказать "это мое или его", но все принадлежит императору. Их пищу составляет все, что они могут разжевать, именно они едят собак, волков, лисиц и лошадей, а в случае нужды вкушают и человеческое мясо. Во время длительной осады одного китайского города, когда вышли все съестные припасы, они брали тогда для еды одного из 10 человек. Мало того, мы видели даже, как они ели вшей, именно они говорили: "неужели я не должен есть их, если они едят мясо моего сына и пьют его кровь?" Хлеба у них нет, равно как зелени и овощей, и ничего другого, кроме мяса. Кобылье молоко они пьют в огромном количестве, пьют также овечье и верблюжье молоко. Зимой, когда нет молока, они также размельчают просо с водой настолько, что могут его не есть, а пить. И каждый из них пьет поутру чашу или две, и днем они ничего не едят, а вечером каждому дается немного мяса и они пьют мясную похлебку. Летом, имея достаточно кобыльего молока, они редко едят мясо.

Они храбро сражаются орудиями и стрелами, и ни на один день или ночь не прекращают сражения, сменяя войска, а находившиеся на укреплении не имеют отдыха. И если они не могут овладеть укреплением, то бросают на него греческий огонь (зажигательная смесь из нефти и смолы - А. Я.)… Они иногда берут жир людей, которых убивают, и выливают его во время осады городов в растопленном виде на дома, и везде, где огонь попадает на этот жир, он горит неугасимо…

Но когда они стоят против укреплений, то ласково говорят с его жителями и много обещают им с той целью, чтобы те предались в их руки, а если те сдадутся им, то говорят: выйдите, чтобы сосчитать вас согласно нашему обычаю. А когда те выходят к ним, то татары спрашивают, кто из них ремесленники, и их оставляют, а других, исключая тех, кого захотят иметь рабами, убивают топором, людей благородных и почетных не щадят никогда. Назначенных на убиение они разделяют между сотниками, чтобы они умерщвляли их обоюдоострою секирою, после этого разделяют пленников".
Нужно всегда помнить, что из осколков Киевской Руси, на задворках Золотой Орды, за лесами и болотами каким-то чудом возрождался православный дух другой Руси - Московской, которая сломала хребет преемникам Золотой Орды. Но прежде иго на славу покуражилось над нашими предками.

Неизвестный гитарист на судне

Измерение скорости течения реки

Консервация воды на анализ

Вечерний отдых на яхте

Отложения датского яруса вблизи х. Расстригин

Хвалынские глины вблизи Бельджамена

Участники экспедиции к.г.н., доц. Ярков А.А., к.г.н. Филиппов О.В